Эми Кадди - Присутствие [духа]. Как направить силы своей личности на достижение успеха
«Как я обычно делаю, чтобы добиться ясности мыслей, я пошел прогуляться по парку. Я подозревал, что у меня будет всего несколько минут с президентом, поэтому составлял в голове список четких рекомендаций. Но на прогулке мне пришло в голову сделать нечто совершенно противоположное: я решил не давать советов, если, конечно, меня об этом не попросят. Я буду просто слушать, фокусироваться в настоящем и ждать, не откроется ли благоприятный момент. Конечно, может быть, что встреча быстро закончится и я потеряю единственный шанс воздействовать на президента. Но я решил рискнуть»[75].
На протяжении всей встречи с Чавесом Билл придерживался этой необычной стратегии. Он внимательно слушал, «пытаясь понять, каково приходится президенту». Чавес рассказал Биллу о своей жизни, своем армейском опыте и своем гневе на «предателей», которые пытаются его свергнуть.
«Я был сосредоточен в настоящем и ждал удачного момента, и тут мне пришло в голову спросить: “Раз вы им не доверяете – что вполне понятно, учитывая ваш прежний опыт, – я хочу задать вам такой вопрос: могут ли они что-нибудь сделать завтра утром и что именно, чтобы послать вам четкий сигнал, означающий, что они готовы измениться?” “Señales? Сигналы?” – переспросил он и задумался над неожиданным вопросом».
Столь же неожиданно оказалось, что у президента есть на него ответ.
«Не прошло и нескольких минут, как президент уже согласился дать приказ министру внутренних дел, чтобы он вместе со мной и [моим коллегой] Франсиско разработал список осуществимых практических действий, которые может предпринять каждая из сторон, чтобы построить взаимное доверие и разрядить взрывоопасную ситуацию».
Вспоминая эту историю, Билл пишет:
«Я не сомневаюсь, что, если бы я последовал своему первоначальному плану и начал с перечня рекомендаций, через несколько минут наша встреча закончилась бы… Но вместо этого, поскольку я сознательно решил не давать советов и просто оставался в настоящем и внимательно следил, не представится ли благоприятный момент, встреча оказалась весьма результативной».
Но почему же нам так трудно замолчать и слушать другого человека?
Ответ простой. Впервые встретив кого-то, мы тут же начинаем бояться, что нас не примут всерьез. Что мы покажемся «недостаточными». Поэтому мы начинаем говорить первыми – чтобы овладеть ситуацией, чтобы взять верх, чтобы самоутвердиться. Мы стараемся показать все, что знаем и думаем, все свои достижения. Человек, говорящий первым, как бы говорит: я умнее тебя, я знаю больше, мой удел – говорить, а твой – слушать. Говорящий первым словно намечает план: вот что мы собираемся сделать и вот как мы будем это делать.
А если я предоставлю возможность говорить собеседнику, то не буду заранее знать, что он скажет. Дав слово другому, я теряю контроль над ситуацией, и кто знает, чем это для меня обернется? Выпускать из рук контроль – страшно. Словно делаешь шаг в неведомое. Кто так поступает? Только дураки. Или храбрецы.
Как Джеффри на ночном обходе, Билл пришел на встречу с Чавесом, зная, что вступает в трудную ситуацию: люди уже разделились на два лагеря, все для себя решили и провели линию фронта. В такие моменты слушать трудно и часто превозмогает желание побыстрее достичь хоть какого-нибудь решения. Но ключ, как говорит Билл, в том, чтобы «присутствовать в настоящем».
«По моему опыту, в большинстве ситуаций возникает благоприятный момент, если мы достаточно внимательны, чтобы его заметить. Но его очень легко пропустить. На многих переговорах, где мне довелось присутствовать, одна сторона сигналила о том, что открыта предложениям другой, или даже шла на уступку, а вторая сторона этого не замечала – просто потому, что была недостаточно внимательна. Будь то супружеский конфликт или спор при обсуждении бюджета корпорации – отвлечься, задумавшись о прошлом или беспокоясь о будущем, очень легко. Но изменить направление разговора так, чтобы прийти к согласию, можно лишь присутствуя в настоящем моменте».
Умение слушать – неотъемлемое условие присутствия. И то, что мешает нам слушать, когда это нужней всего, – те же препятствия, которые не дают по-настоящему присутствовать, чтобы слушать.
Мы не можем слушать по-настоящему без искреннего желания понять то, что слышим. А искренне желать этого – трудно, потому что это значит воспринимать услышанное без осуждения, даже если мы отчаялись, испуганы, устали или скучаем. А может быть, то, что сейчас скажут, нам как-то угрожает. Или наоборот, мы торопимся это услышать, так как думаем, что знаем (или не знаем), что нам сейчас скажут. Мы должны предоставить другому человеку безопасное пространство, в котором он может быть честным, – и потому не можем защищаться от собеседника, пока слушаем. Для некоторых это означает также необходимость преодолеть свой страх тишины, боязнь пустого пространства.
Именно решимость выслушать – по-настоящему выслушать – других лежала в основе действий Джеффри и его коллег-священников. Тем самым они признавали, что официальные власти и представители закона бессильны остановить кровопролитие, если им не помогут сами преступники. Придется слушать гангстеров и торговцев крэком и даже, может быть, выполнять какие-то их просьбы. Придется просить совета или спрашивать мнение, а потом принимать его всерьез. Учитывая, как представители власти и правоохранительных органов и другие взрослые обычно смотрят на членов молодежных банд – не слушая их вообще и даже не думая о сотрудничестве, – можно понять, что инициатива священников была весьма радикальной, не говоря уже – рискованной.
Слушать означало подавлять в себе желание делать то, что священники умеют лучше всего, то есть проповедовать. (Посмотрите доклад Джеффри на TED, и вы увидите, как спокойно и уверенно он держится перед зрителями, рассказывая свою историю, донося до них свою весть.) Если бы они пришли в неблагополучные районы проповедовать любовь к ближнему и гуманизм, это было бы совершенно бесполезно. Так же бесполезно было бы явиться туда с видом «Я самый крутой». Вместо этого священники задавали вопросы: «Каково это – продавать наркотики? Что ты чувствуешь, стоя на углу и торгуя крэком? Как прячешься от полиции? Как избегаешь людей из конкурирующей банды? Как ты относишься к тому, что торговцы наркотиками не доживают до пенсии? Что они быстро растрачивают свою жизнь и умирают молодыми?»
Слушать означало отказаться от своих прежних воззрений.
«Мне так много предстояло узнать о жизни улицы. Мне стало ясно, что мое представление о действительности сформировано телевизором и массовой культурой, а реальная жизнь – совершенно другая». Священники слушали вместо того, чтобы проповедовать, и благодаря этому, по словам Джеффри, «молодежь превратилась из проблемы, которую нам приходилось решать, в наших союзников. Молодые люди стали незаменимыми помощниками… Мы спрашивали их: “Как могла бы вам помочь церковь в этой ситуации? Что мы можем сделать вместе?”»
Парадокс слушания состоит в том, что, отказываясь от власти – временной власти говорящего, утверждающего, знающего, – мы становимся сильнее. Вот что происходит, когда перестаешь говорить и проповедовать и начинаешь слушать.
• Люди понимают, что тебе можно доверять. Как мы уже видели, если люди тебе не доверяют, ты не сможешь оказать на них глубокое, результативное влияние.
• Ты получаешь ценную информацию, и это существенно облегчает решение стоящей перед тобой проблемы. Возможно, тебе кажется, что ты знаешь ответ, но, не выслушав другого человека и не узнав, что он думает и чувствует, что им движет, ты не можешь быть уверен в ответе на сто процентов.
• Ты начинаешь видеть в окружающих людей – и, может быть, даже союзников. Ты больше не воспринимаешь их как ходячие картонные фигуры. Больше нет «их», которые противостоят «нам», – есть просто «мы». Цели становятся общими, а не конфликтующими[76].
• Вырабатывается решение, которое другие готовы принять и даже воплотить в жизнь. Когда люди внесли свой вклад в подготовку решения – то есть когда они являются его «совладельцами», – они с большей вероятностью и бо́льшим упорством станут воплощать его в жизнь. Кроме того, люди легче смиряются даже с неблагоприятным для себя решением, если чувствуют, что к нему пришли справедливым путем. Для достижения «процедурной справедливости», как называют это психологи, обе стороны должны чувствовать, что их выслушали, поняли, обходились с ними по достоинству и что сама процедура и люди, которые ее выполняли, заслуживают доверия. Например, сотрудники смиряются с тем, что их не повысили в должности, если сами помогали разрабатывать правила и систему требований, которые привели к такому результату[77].
